Интерфейс - Страница 61

Она не догадывалась, почему отсутствует Саммерс, по какой причине его сняли с расследования, заменив Адамом Грином. Но и раздумывать по этому поводу времени не было.

Августа хотела увидеться со Стражински, но времени не было. Сигнал украденной информации четко фиксировался, и брать злоумышленников нужно было срочно. Иначе был шанс, что они что-то заподозрят и сбегут.

Это был район, изобилующий небольшими частными домами. Изначально они имели форму закопанного до половины в землю куриного яйца, но по прихоти хозяина могли трансформироваться, принимать любые возможные формы. За окном мобиля проносились дома-башни и дома-шары, дома в старинном стиле и сверхсовременные полупрозрачные постройки, дома, похожие на птиц и дома, имеющие сходство с рыбами. Каждый из них был единственным и неповторимым проявлением фантазии своего хозяина или профессиональных дизайнеров. Каждый из них воплощал какую-то идею, мысль, замысел. Вокруг одних, невзирая на зимнюю пору, росли зелёные живые цветы, другие были обнесены величественными заборами, вокруг третьих из земли прорастали невиданные ранее ледовые статуи.

Казалось, Августа любуется каждым из них, но на самом деле её донимали одновременно и радость, и грусть. Кристофер Стражински жив, но он потерял память. Ей дали свободу, но с какой целью? Антихакерский офис взломали, но теперь имеется наводка.

Как бы то ни было, Бергер четко решила — когда все закончится, она бросит эту работу, уговорит уволиться Кристофера и они вместе сбегут куда-то на окраину города, а может, даже в Алмунью. Туда, где их никто никогда не потревожит.

Дом, откуда пеленговался сигнал, выглядел как несколько шаров, поставленных один рядом с другим, и издали напоминал огромную гусеницу. Группа спецназа уже была здесь — они, ожидая подачи сигнала к наступлению, изображали обычных людей, гуляли по улице, сидели на лавочках и в припаркованных у магнитной дороги машинах. Но пока что они только наблюдали, ожидая приезда детективов, которые и должны были руководить операцией.

Чтоб не привлекать внимание, Грин припарковал свой мобиль в ста метрах от нужного дома. Они вместе с Бергер вышли из машины, осмотрелись.

«Как обстановка?» — запросил Адам информацию от капитана группы спецназа.

«Все спокойно, — ответила Диана Лиретти. — Никто не входил и не выходил. Разведка с помощью жуков показывает, что внутри девять человек. Шестеро из них вооружены».

Капитан Лиретти уже час наблюдала за домом, расположившись в гражданском мобиле на противоположной стороне улицы. Её, как и всю группу спецназа, одолевала жажда расплаты с группой, искусно проведшей их в антихакерском офисе.

«Выстраивайтесь на позиции, — указал Грин. — Использовать только программные парализаторы. Боевое оружие только в крайнем случае. Они нужны нам живыми».

«Поняла вас, детектив Грин», — ответила Лиретти, тяжело вздохнула и сразу же отправила мыслепоток своей группе:

«Ребята, на позиции. Пользоваться только парализующим оружием. Атака по моей команде».

У каждого бойца группы спецназа были биолинзы, на которые транслировались данные, полученные роботами-жуками. На зрение каждого из них накладывалась картинка, где контурной линией обрисовывался каждый противник, находящийся в доме. Толстые краймиевые стены для зрения группы не были помехой. Каждый боец четко знал, что он делает и какого из противников устраняет.

Грин и Бергер заняли позиции возле небольшой ограды вокруг соседнего дома. Вмешиваться в операцию они не собирались. Пусть поработает спецназ, зачистит здание, тогда уже войдут детективы и начнут исследовать имеющиеся улики.

«Интересно, этот Макс там?» — подумал Грин. Как и Саммерсу, Адаму не терпелось поймать именно вездесущего проникателя, хотя он понимал, что Макс вряд ли явится сюда. Проникатели так не работали. Они, предпочитая оставаться анонимными для заказчика, ломали нужный объект, передавали информацию и скрывались в неизвестном направлении.

Самым опасным из тех, кто скрывался в доме, был боевой модификант одного из старых образцов. Жук-наблюдатель засек высокого мужчину с сероватой кожей, находящегося в одной из комнат. Его было решено ликвидировать первым. Хоть у спецназа были свои усовершенствования для ведения боя, но боевой модификант есть боевой модификант. Биомашина, созданная с единственной целью — убивать. Усиленные рефлексы, сверхпрочный кожный покров, всевозможные боевые навыки, встроенное в тело оружие и моральная установка — выполнить задание любой ценой, даже потерей собственной жизни. Потом программировать моральную установку запретили как негуманную, но все еще существовали многие боевые модификанты старого образца — те, которые не задумываются, а выполняют. Получит такой человек, если это можно назвать человеком, приказ зачистить детскую площадку — и выполнит без раздумий, после чего совесть никогда не даст о себе знать. Совести у них не было. Изначально подобные модификанты разрабатывались для армии объединения с набором директив, которые они переступить не могли. Но нашлись умельцы, способные перепрограммировать заложенные установки для личных потребностей. Так подобные биомашины получили распространение в частной охране, в качестве мафиозных ликвидаторов, да и вообще где угодно.

Лионель Хамди в компании двух напарников как можно тише приближался к окну дома, за которым находился боевой модификант. Враг мог почувствовать малейшие звуковые колебания, изменение запаха, посмотреть сквозь стену любой толщины, поэтому действовать нужно было быстро, но в то же время тихо.