Интерфейс - Страница 13

Новые миры открывались постоянно. Раз в несколько месяцев стабильно открывали портал в новую вселенную. Но человек в большинстве из них жить не мог. Где-то была слишком большая сила тяготения, где-то наоборот, чересчур маленькая. Где-то не было атмосферы, а где-то она была ядовита для хомо сапиенс. Огненные и ледовые миры. Миры, где планеты, звезды и прочие тела не имели постоянной формы. Существовал мир, где любая органика сразу же распадалась. Робот без единой органической детали мог спокойно находиться там, но стоило поместить в тот мир наипростейший организм — по непонятным причинам начинался распад.

Попадались даже миры с иными физическими константами. Например, вселенная, где скорость света в вакууме не была постоянной, а изменялась под влиянием каких-то непонятных человеку факторов. А в прошлом году открыли мир, где свет вообще не имел никакой скорости и не мог распространяться.

Но первой была именно Алмунья. Мир, пригодный для заселения. Его словно специально подсунули человечеству. Здесь было все нужное людям. Даже краймий, благодаря которому постройка зданий стала легкой и непринужденной.

«Этот мир явно был дан людям не просто так, остается только выяснить, кто и зачем его нам подарил. Во зло или во благо?», — такими словами начинался давний доклад Алессандро об Алмунье.

Не могут эти камни, разбросанные по пустыне, все одинакового размера и формы, время от времени пестрящие всевозможными цветами, быть сотворенными природой. Просто не могут, — так считал Кассано. По его мнению, хорошо было бы здесь провести раскопки. Он был просто уверен, что под песком есть остатки городов прежней цивилизации. Но Новый Ватикан не имел денег на такие масштабные работы, а корпорации спонсировать Алессандро отказывались.

Он лениво поднялся с кушетки, подошел к одному из камней, в тысячный раз взглянул на него.

— Какую же тайну ты скрываешь? — про себя прошептал ученый.

Работал Кассано в синее время суток, отдыхал в красное. Но даже сейчас, при свете голубого гиганта, с него лился седьмой пот.

Задачу ученого усложняло то, что эти камни нельзя было ни просветить, ни разрушить. Они не поддавались рентген-аппаратам, лазерным резакам и прочим достижениям человеческого прогресса. Алессандро был уверен, что в камнях что-то есть. Часть какого-то механизма, ранее принадлежавшего древней расе.

Кассано вытащил из кармана платок, вытер им блестящее от пота лицо, почесал свой орлиный нос, отхлебнул воды из фляги.

Ученому казалось, что камни наблюдают за ним. Он отчетливо чувствовал на себе их взгляд. Но чувства одного человека, конечно же, доказательством быть не могли. Скажи он, что камни живые, и его засмеют. А то и объявят сумасшедшим.

— Какую же тайну ты скрываешь?

* * *

Черная птица, немногим больше ворона, плавно помахивая крыльями, поднялась в воздух. Никто и не заметил, откуда она вылетела и куда направилась. Пролетев над головами собравшихся людей, она приблизилась к окну пятнадцатой больницы, зависла в воздухе, осматривая внутренние помещения. Хоть внешне окна и выглядели зеркальными, для взгляда птицы-робота это преградой не было.

«Птенец говорит, что в палате пятьдесят два никого нет», — получила Августа Бергер мыслепоток от Питера.

«Найди проникателя», — ответила она.

Лифт с первого на пятый этаж добирался несколько секунд, но для двух детективов эти секунды показались вечностью.

«Нашел! — отозвался техник. — Они в ванной комнате рядом с палатой, их прекрасно видно в инфракрасном режиме».

«Спасибо, Пит», — поблагодарила Августа.

«Стойте! Стойте, на выходе из лифта…»

Конец фразы Бергер не приняла. Дверь кабинки бесшумно открылась, и детектив почувствовала сильный удар в грудь. Она отлетела назад, прямо в объятия Люмьера.

Перепрограммированный медицинский БАР стоял на выходе из лифта и вместо стандартных медицинских функций выполнял цель никого не пускать на этаж. К тому же ему запустили программу боевых искусств — стандартный софт боевых и охранных роботов.

Августа выхватила пистолет, но движения робота были быстрее человеческих. Поворот. Взмах ноги и пистолет, вылетев из рук Бергер, ударился о стенку лифта и с лязгом упал на пол.

Еще одно молниеносное движение — и в глазах Августы вместо коридоров больницы замелькали звездочки.

Люмьер повернулся, опуская Бергер на пол, и почувствовал удар в руку. Следующий хук робота буквально впечатал четырехрукого здоровяка в стенку лифта. Робот был уже готов отправить Поля в отключку, но рефлекс детектива сработал и пятка БАРа, нацеленная в голову Люмьера, встретилась с поставленным верхней парой рук блоком.

Нижние конечности изо всех сил рванулись вперед, выталкивая робота из лифта.

— Не учили тебя против таких сражаться, да, сволочь? — крикнул Поль, двигаясь на робота.

Одна из его рук скользнула под пиджак, но робот, изогнувшись так, как не было дано ни одному человеку, провел атаку, и оружие Поля оказалось на полу.

Рассерженный Люмьер, понадеявшись на свой рост, попытался опустить кулак на голову БАРа, но тот ловко пригнулся и подсечкой положил детектива на лопатки.

Громко матерясь, Люмьер откатился, избегая добивающего удара, вскочил на ноги, но робот ногой с разбега отправил Поля в повторный нокаут.

Стена спружинила, не давая детективу удариться, но психически Люмьер уже признал свое поражение. Робот занес над ним ногу, а Поль сложил все четыре руки, закрывая голову.

Но удара так и не последовало.